Сегодня мы поздравляем наших прекрасных девушек и женщин – ученых, читательниц и бóльшую часть редакции нашего портала. И в связи с этим расскажем вам о статье из исследовательского топика History of Neuroscience, посвященной женщинам в научной школе великого Сантьяго Рамон-и-Кахаля, и опубликованной в журнале Frontiers in Neuroanatomy, разделив наш рассказ на несколько публикаций. Сегодня – первая часть, повествующая об австралийке, учившейся в Швейцарии, уже в почтенном возрасте учившейся у Кахаля и окончившей жизнь в действующей русской армии, Лауре Форстер.
Лаура Форстер
Сантьяго Рамон-и-Кахаль, о котором мы, конечно же, уже писали, был одним из величайших нейроученых всех времен. Собственно говоря, он стал одним из основателей современной нейронауки. Отмеченный наградами – от Московской международной преми 1900 года до Нобелевской премии 1906, он изучил в деталях строение нервной системы и стал главным автором победы нейронной теории над ретикулярной. Кроме того, Кахаль оставил после себя множество великолепных зарисовок нервной системы, которые сейчас считаются произведением искусства и выставляются по всему миру. К слову, документальное наследие Кахаля и его школы в 2017 году было включено в состав мирового наследия ЮНЕСКО по программе «Память мира».
Однако помимо научных открытий и зарисовок, Кахаль оставил после себя научную школу, которая сделала для нейронаук не меньше. Один только Пио дель Рио Гортега, описавший клетки микроглии и введший их в научный оборот чего стоит. Или Уайлдер Пенфилд, первооткрыватель олигодендроцитов и гомункулуса в соматосенсорной коре.
С не меньшим основанием мы должны считать важнейшим наследием его и его учениц – какую бы работу в лабораториях они бы не делали.
Лаура Элизабет Форстер (1858-1917; рис.2А) родилась в пригороде Сиднея (Австралия). Она была пятой из шести детей Элизы Уолл и ее мужа, политика Уильяма Форстера, землевладельца и поэта, члена парламента Нового Южного Уэльса с 1856 по 1880 год и премьера нового Южного Уэльса в 1850-1860 годах, впоследствии занимавшего различные посты.
Рисунок 2.
Ее мать умерла, когда она была маленькой девочкой (1862), а ее отец женился на Мод Эдвардс, добавив к своей многочисленной семье еще пятерых детей. Когда отец умер (1882), Лаура переехала в Англию в компании своей мачехи и одной из сводных сестер.
Первоначально Лаура получила образование в Австралии, но в 1887 году она Форстер поступила в Бернский университет в качестве студента-медика, получив степень доктора медицины в 1894 году. Там она проработала шестьлет в Институте патологии, посвятив свои исследования изучению мышечных веретен. Позже она опубликовала свою первую научную работу об этих структурах в Оксфорде, сосредоточив внимание на их развитии у человеческих плодов между 4 и 6 месяцами беременности (Forster, 1902; рис.2B).
Лаура поработала практикующим врачом, исследовала этиологию заболеваний яичников и их последствия у женщин с психическими расстройствами. Ее вторая научная статья вышла через пять лет и была посвящена гистологии лимфатических узлов у больного туберкулезом (Forster, 1907). Именно занятие гистологией побудило ее отправиться в лабораторию Кахаля для того, чтобы лучше освоить разнообразные методы окрашивания срезов.
Действительно, в самых первых строках своей третьей научной статьи Лаура Форстер говорит, что Сантьяго Рамон-и-Кахаль предложил ей сосредоточить свои исследования в лаборатории на том, соответствует ли дегенерация нервных волокон после травматического повреждения спинного мозга у птиц явлениям, наблюдавшимся в предыдущих исследованиях на млекопитающих, выполненных самим Кахалем и другими (Forster, 1911; рис.2С). Это исследование стало первым, где нейрофибриллярные методы были применены к птицам для подобной цели, и ее результаты продемонстрировали сходство с процессом у млекопитающих, хотя у птиц все происходило быстрее. Напомним, Форстер в это время пятьдесят три года!
Эта работа оказалась самой длинной из ее научных текстов и она была изящно проиллюстрирована шестью рисунками в стиле Кахаля. Еще более интересно то, что статья была полностью написага на испанском языке и в ней была выражена «сердечная благодарность доктору Кахалю за его дружеский совет, а также докторам Николасу Ачукарро и Франсиско Телло за щедрую помощь, которую они оказали мне при выполнении этой работы».
Увы, карьера Лауры Форстер совершила резкий поворот в 1912 году. Когда была объявлена Первая Балканская война, она отправилась в Эпир, чтобы записаться медсестрой, поскольку женщины не могли служить врачами на фронте. С этого момента жизнь Лауры Форстер связана с войной. Сразу же после начала Первой мировой войны она присоединилась к британскому Красному Кресту и работала в британском полевом госпитале в Антверпене (Бельгия), став первой женщиной-австралийским врачом, оказавшим помощь в медицинских усилиях военного времени, хотя в качестве женщины ей снова не разрешили записаться в союзный медицинский корпус. После непродолжительной работы в Северной Франции Лауру отправили в Россию, где она добровольно работала хирургом в крупнейшей больнице Петрограда. Она оставалась там в течение нескольких месяцев после осени 1915 года, работая «очень счастливо с русскими врачами, не нуждаясь в переводчике».
Затем она присоединилась к русскому Красному Кресту и служила на Кавказе и в Эрзеруме (Турция), наблюдая за 150-коечной инфекционной больницей кампании в разгар эпидемии тифа летом 1916 года. Ее конечным пунктом назначения был госпиталь в Залещиках, в Галицкой области (Российская империя, ныне – город в Тернопольской области на Украине), всего в 30 милях от фронта и прикрепленный сначала к 9-й, а затем к 7-й армии (командующий — генерал Алексей Брусилов). Это была одна из пяти больниц в регионе, управляемых Национальным союзом женских избирательных обществ (Соединенное Королевство), где тысячи солдат и особенно гражданских беженцев лечились от брюшного тифа, скарлатины, дизентерии и различных видов военных ранений и травматических повреждений. Изнурительная работа, частые бомбардировки и пребывание в инфекционных больницах серьезно сказались на здоровье Лауры Форстер, и она скончалась 11 февраля 1917 года и была похоронена в Залещиках по русскому православному обряду.
Доктор Фредерик У. Мотт сообщил Королевскому обществу о последних результатах работы Форстер в патологоанатомической лаборатории в клинике Клейбери (Лондон, Великобритания; рис.2). Они были опубликованы посмертно в марте 1917 года. В этой статье, иллюстрированной восемью микрофотографиями, взятыми с гистологических слайдов, собраны результаты исследования яичников 100 умерших женщин с различными типами психических заболеваний («слабоумие, мания, меланхолия, общий паралич душевнобольных, эпилепсия и слабоумие»), собранные в психиатрической лечебнице, в больнице Чаринг-Кросс и Лондонской больнице (обе в Лондоне, Великобритания), а также в психиатрических больницах лондонского округа (Лонг-Гроув, Хэнвелл, Колни-хэтч, Бексли, Хортон, Мэнор, Канехилл, Ливсден и др.). (Caterham: Forster, 1917; рис. 2е).
Текст: Алексей Паевский
Литература:
Forster, L. (1902). Note on foetal muscle spindles. J. Physiol. 28, 201–203. doi: 10.1113/jphysiol.1902.sp000909
CrossRef Full Text | Google Scholar
Forster, L. (1907). Histology of tuberculosis in the human lymphatic gland. J. Pathol. Bacteriol. 12, 58–65 doi: 10.1002/path.1700120108
CrossRef Full Text | Google Scholar
Forster, L. (1911). La degeneración traumatica en la medulla espinal de las aves. Trab. Lab. Invest. Biol. Univ. Madr. 9, 255–268.
Forster, L. (1917) Histological examination of the ovaries in mental disease. Proc. R. Soc. Med. 10, 65-87.
Forster, L. (1918). Histological examination of the ovaries in mental disease. Arch. Neurol. Pathol. 7, 1–23.
