История нейронаук в биографиях. Выпуск 9. Александр Лурия: отец российской нейропсихологии

Для автора этих строк Александр Лурия — персонаж особый. Хотя бы потому, что мы родились в один день, правда, с разницей в 73 года. Но все-таки пару лет мы существовали на одной планете одновременно. А кроме того, мы оба занимаемся популяризацией нейронаук. Правда, конечно, Александр Романович сделал для этого на несколько порядков больше — хотя бы самим фактом своего существования. Итак, Александр Романович Лурия, создатель отечественной нейропсихологии — и не только.

Александр Лурия. Илл:  Wikimedia commons

Сейчас российская наука в области знаний о мозге находится в положении догоняющих. И это удивительно, поскольку среди основоположников науки о высшей нервной деятельности и создателей методов нейронаук – немало наших соотечественников. Владимир Бехтерев, Иван Павлов, Владимир Правдич-Неминский… День рождения еще одного выдающегося ученого отмечается сегодя. Автору этих строк доводилось слышать фразу одного из западных ученых: «Я не понимаю, как может быть отсталая нейронаука в стране, родившей Александра Лурию». Но – обо всём по порядку.

Александр Романович Лурия родился 16 июля 1902 года в еврейской семье медиков в Казани. Его отец, Роман (Рувим) Лурия был частным врачом (впрочем, при СССР он станет профессором, гастроэнтерологом, инфекционистом, разработает – что важно – психологическую концепцию «внутренней динамики болезней»), мать – Евгения Лурия – была зубным врачом. Так что в семье Лурия всегда была атмосфера, связанная и с физиологией, и с психологией. Поэтому нет ничего удивительного, что дети Романа и Евгении, Александр и Лидия, станут исследователями и врачевателями психики. Старший – основателем отечественной нейропсихологии, а младшая – классным психиатром.

Впрочем, Александр тоже изначально посвятил себя «чистой» психологии, даже – психиатрии. После окончания Казанского университета он был членом Русского психоаналитического общества,  руководил сектором психологии в Украинской психоневрологической академии в Харькове, активно работал над сотрудничеством между советскими и германскими гештальт-психологами… К слову сказать, первым его соавтором и старшим коллаборатором был сам Выготский, у них даже успеет выйти книжка «Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребенок«. Правда, физиологические основы психики его интересовали не меньше – ведь не зря же он в 1937 году окончил и 1-й Московский  медицинский институт и работал в Центральном нейрохирургическом институте – который ныне носит имя Бурденко).

Но дальнейшей психологической карьере помешала война. Лурию направляют в Челябинскую область, руководить крупным эвакуационным нейрохирургическим госпиталем на 500 коек. Госпиталь №3120, куда командировали Александра с тремя десятками сотрудников занимался лечением и реабилитацией раненых с травмами головы.

И только после войны Лурия «оседает» в столице. С 1945 года он – профессор МГУ, и оставшиеся 32 года своей жизни – преподает, изучает, пишет… По-хорошему, именно Лурия первым создал кафедру нейропсихологии (точнее она называлась нейро- и патопсихологии) на психфаке. Удивительным делом ему удавалось совмещать работу организатором науки и ученым высочайшего уровня. Обычно в науке или одно, или другое.

Пожалуй, основным  научным интересом Александра Романовича (если не считать психику как таковую) была память. Кто не помнит его знаменитую «Маленькую книжку о большой памяти», посвящённую исследованию человека с феноменальной памятью, Соломона Шерешевского. Этот труд, конечно, роднит Лурию со знаменитым Оливером Саксом, автором подобных книжек на английском. Кстати, Лурия и Сакс относились друг к другу с огромным уважением и состояли в активной переписки до самой смерти советского ученого.

Оливер Сакс. Илл Wikimedia Commons

Достижения Лурии можно перечислять очень долго: это и введение в нейропсихологию близнецового метода, и доказательство того, что в высшей нервной деятельности решающую роль играет воспитание и научение, а не генетика. Можно упомянуть культурно-историческую концепцию развития психики, теорию деятельности, вспомнить его opus magnum – вышедшие за пять лет до смерти «Основы нейропсихологии».

В них он писал «высшие психические функции как сложные функциональные системы не могут быть локализованы в узких зонах мозговой коры или в изолированных клеточных группах, а должны охватывать сложные системы совместно работающих зон, каждая из которых вносит свой вклад в осуществление сложных психических процессов и которые могут располагаться в совершенно различных, иногда далеко отстоящих друг от друга участках мозга», на несколько десятилетий опередив критику «новой френологии» 2000-х, когда при помощи фМРТ начали находить «зону любви», «зону чтения журналов» и так далее.

Пожалуй, Александр Романович более оценен на Западе, чем у нас. Вот вам простой пример: так называемая психоневрологическая батарея Лурия-Небраска (LNNB), комплекс из 14 тестов, разработанный Чарльзом Голденом в 1981 году на  основе трудов Лурии. Этому комплексу, который в мировой психофизиологии используется очень активно и в разных формах (например, для детей – LNNB-С) посвящена большая статья в английской Википедии. Российская вики этого теста не знает, как и не знает его русская статья о самом Лурии. Обидно – тем более, что опубликованный в Review of Genegal Psychology в 2002 году обзор включил Александра Романовича в топ-69 самых цитируемых психологов XX века.

Текст: Алексей Паевский