Нейроперсоналии: Оливер Сакс. Романтик, который привёл неврологию в литературу

Сегодня, 9 июля, исполнилось бы 86 лет талантливейшему писателю и неврологу Оливеру Саксу, всемирно известному своими немногочисленными, но очень пронзительными произведениями, некоторые из которых даже удостоились экранизации. В них он рассказывал о пациентах не с врачебной, но общечеловеческой точки зрения, и каждая история жива, наполнена эмоциями и переживаниями. Однако мало кто знает, что сам Сакс на своём пути тоже испытал очень многое: в его жизни были и наркотики, даже тяжёлые, и травмы на грани смерти, и множество неврологических нарушений, и потеря зрения на одном глазу из-за опухоли, от метастазов которой он в итоге умер. Даже свою любовь он обрёл уже в преклонном возрасте в лице публициста Билли Хэйса. Но при всём этом он продолжал бесконечно восхищаться жизнью во всех её проявлениях.

Оливер Вулф Сакс

Можно сказать, что Оливер Вулф Сакс – потомственный доктор. Он родился 9 июля 1933 года в Лондоне и был младшим из четырёх сыновей врача общей практики Сэмюэля Сакса и хирурга Мюриэл Элзи Ландау (нет, не родственники Льва Ландау), семья которой, кстати, имела белорусские корни и происходила из Гомеля. Немало среди родственников писателя и известных людей: министр иностранных дел Израиля Абба Эвен, талантливый математик Роберт Ауманн, а также актёр и режиссёр Джонатан Линн, который режиссировал такие популярные фильмы как «Девять ярдов» или «Достопочтенный джентельмен» с Эдди Мёрфи в главной роли.

Оливер рос талантливым и очень заинтересованным ребёнком, демонстрировал большие успехи в химии и любил науку, но на научном поприще в начале медицинской карьеры ему долго побыть не удалось, несмотря на лютый интерес и аналитический склад ума.

«Я терял образцы. Я разбивал приборы. Наконец, в лаборатории мне однажды сказали: ‘Сакс, ты опасен. Выйди. Сходи навестить пациентов. Они имеют чуть меньшее значение’», — говорил он в одном из интервью.

Когда разразилась Вторая мировая война, родители отправили Оливера и его брата Михаэля в сельскую школу-интернате, о чём доктор Сакс в мемуарах «Дядя Вольфрам» вспоминает как об островке садизма и издевательства, где процветали дедовщина и жестокость.

Молодость «полной ложкой»

После того, как он получил медицинскую степень в Королевском колледже Оксфорда, невролог мигрировал в начале 1960-х годов в Америку, где прошёл стажировку в больнице Маунт-Сион в Сан-Франциско, а потом поступил в ординатуру Университета Калифорнии, Лос-Анджелес.

Он объял всю возможную культуру, которую нашёл в Калифорнии: дружил с поэтом Томом Ганном, выступал в соревнованиях по гиревому спорту и проехал почти всю Америку на мотоцикле вместе с Ангелами Ада, что описал в автобиографии «On the Move: A Life».

On the Move: A Life

Не обошлось и без наркотиков. Ещё будучи подростком, он, обуреваемый интересом юный химик, обшарил ящики родителей-медиков, когда те уехали из дома, нашёл морфий и ввёл себе одну внутривенную дозу.

«Это было увлекательно, но, к моему удивлению, длилось тринадцать часов, хотя я рассчитывал лишь минут на двадцать. Тогда я осознал, как опасны опиаты», —  рассказывал доктор Сакс.

В 1960-е в воздухе благодаря открытию множества нейротромедиаторов буквально витали идеи, что нейрохимия – ключ ко всему, а больным, например, паркинсонизмами или психозами могут помочь наркотики. Тема воздействия наркотических веществ на мозг настолько привлекала ординатора UCLA (The University of California, Los Angeles), а желание понять, что такое галлюцинации и иные искажения восприятия было настолько сильным, что он не смог отказаться от искушения испытать всё это на себе.

«Однажды кто-то предложил мне немного травки. Я сделал две затяжки и почему-то посмотрел на свою руку. Мне показалось, что рука отсоединилась от моего тела, но в то же время становилась всё больше и больше до тех пор, пока не превратилась в космическую руку на всю вселенную. Я подумал, что это просто поразительно», — описывает он свой первый опыт.

Однако, эксперименты на себе, по счастью, продолжались недолго. После одного случая, когда доктор Сакс вёл нескольких пациентов с мигренью, сильно за них переживал, но не имел под рукой никакого источника литературы, кроме старой книги по мигрени, написанной ещё в 1860-х годах, во время очередного амфетаминового прихода он понял, что должен написать такую книгу сам. И, по его словам, потом в его голове словно что-то переключилось – больше он не притронулся ни к одному психоактивному веществу.

Литература «сквозь себя»

Оливер Сакс переехал в Нью-Йорк в 1965 году на стипендию в медицинском колледже Альберта Эйнштейна в Бронксе, и, год спустя, начал лечебную работу в клинике Бет Авраам, что привело к созданию книги «Пробуждения» в 1973, которая сделала его знаменитым. Интересно, что самая первая книга «Мигрень», написанная по мотивам тех самых пациентов, которых он вёл, обучаясь в ординатуре, осталась незамеченной.

Обложка «Пробуждений»

В «Пробуждениях» доктор описывал истории больных атипичной формой энцефалита – сонной болезнью, – которые после получения нового в то время препарата леводопа, применяемого в лечении болезни Паркинсона, словно «просыпались» и получали новый вздох жизни.

«Я люблю открывать для себя потенциал в людях, о котором никто даже не догадывался, что он может быть», – говорил он журналу People в 1986 году.

Кадр из фильма 1990 года «Пробуждения» с Робином Уильямсом и Робертом Де Ниро

Удивительно, что после опубликования этой книги доктора Сакса со скандалом выгнали из больницы, ибо считалось, что рассказы о судьбе пациентов, даже без упоминания их настоящих имён, всё равно считаются разглашением медицинской тайны. Тем не менее это не помешало неврологу и писателю стать профессором неврологии в медицинском колледже Альберта Эйнштейна, адъюнкт-профессором неврологии медицинской школы  Нью-Йоркского университета и почётным профессором ещё нескольких крупных учебных учреждений.

Врач обожал спорт, особенно его экстремальные виды. Даже в 80 лет он всё ещё проплывал ежедневно по 1,5 километра, оплывая Сити-Айленд в Бронксе, где жил в течение многих лет.

Оливер Сакс в Бронксе

Однажды в 1974 году он порвал левую четырёхглавую мышцу во время того, когда убегал от быка в норвежских горах. Травма оказалась настолько серьезной, что его жизнь висела на волоске. Помогла лишь внезапная галлюцинация. И именно эту травму он описал в книге «Нога как точка опоры».

«Я содрал мышцы бедра и вывихнул колено. В какой-то момент я вошёл в состояние шока и хотел заснуть. Но голос сказал мне: «Нет, это значит неминуемая смерть. Продолжай двигаться. Ты должен продолжать идти дальше. Выбери ритм, в котором ты можешь двигаться, и продолжай идти дальше». Это был чёткий повелевающий голос, что-то вроде голоса жизни, который нельзя ослушаться. Я закрепил ногу, как только мог – с помощью зонта и куртки, которую разорвал на две части. Я думал, что это станет последним днём моей жизни, и всё к тому и шло, пока меня случайно не нашли два охотника уже на закате. Это случилось в Северной Норвегии», – вспоминает он страшный случай.

Другая его патология, уже неврологическая – прозопагнозия или невозможность узнавать лица – стала основой, наверное, самого известного произведения Сакса «Человек, который принял жену за шляпу». Она вышла тиражом в десятки, если не сотни тысяч экземпляров, была переведена на более чем 10 языков, неоднократно переиздавалась и считается мировой классикой. Одноимённую оперу с музыкой Майкла Неймана и либретто Кристофера Роуленса впервые демонстрировали в Лондоне в 1986 году и ставили в Линкольн-центре в Нью-Йорке в 1988 году.

«Человек, который принял жену за шляпу»

За все годы работы Оливер Сакс получил множество наград, включая награды от Фонда Гуггенхайма, Национального Фонда науки, Американской академии искусств и литературы и Королевского медицинского колледжа. 2008 году ему присвоено звание Командора Британской империи. В его личной «копилке» почётное членство в Американской академии искусств и наук, также он – обладатель премии Lewis Thomas Prize, которая вручается в Рокфеллеровском университете учёным за достижения в литературе, хотя по сути особого отношения к собственно науке не имел. Удалось ему побыть и «поэтом-лауреатом от медицины» в 1970-х годах – «официальным» поэтом Библиотеки Конгресса США, который её консультировал и согласно своим предпочтениям «продвигал» литературу. Кстати, такого звания удостаивался и Иосиф Бродский в 1991-1992 году.

Интересный факт: Сакс признавался, что большое влияние на его стиль оказали труды известного советского нейропсихолога Александра Лурии. Читая его «Маленькую книгу о большой памяти», невролог поражался тем, что автор делает акцент не на клинической картине заболевания, а на самой личности пациента. Что он и стал использовать в своих работах. Сакс и Лурия вели активную переписку до самой смерти советского учёного, после чего Сакс даже написал некролог.

Александр  Лурия

Несмотря на то, что доктор составил более 600 тетрадей, опубликовал множество очерков в медицинских журналах, вёл колонку в The New York Times, «свет» увидели лишь 15 книг, последними из которых стали «Gratitude» и автобиография «On the Move: A Life» (обе 2015 года). На русский язык пока переведены 9: «Человек, который принял жену за шляпу (и другие истории из врачебной практики)», «Антрополог на Марсе», «Мигрень», «Нога как точка опоры», «Глаз разума», «Пробуждения», «Галлюцинации», «Зримые голоса» и «Музыкофилия».

О личном

В автобиографии Оливер Сакс впервые рассказал о своей сексуальной ориентации и о том, что, ещё будучи подростком, понял – он гей. После большого стыда, которые внушали ему родственники по этому поводу, и несколько неудачных ранних романов он вошёл в период воздержания, который длился 35 лет, до того момента, пока он не нашёл свою любовь в конце жизни. Он прожил со своим партнёром, писателем-публицистом Биллом Хэйсом, шесть лет. Хэйс вспоминает о нём очень тепло.

В 2015 году у Сакса нашли злокачественные метастазы в печени и других органах после меланомы глаза, перенесённой 9 лет назад, которая «сделала» его слепым на одну сторону. Обычно такие опухоли метастазов не дают, но врач оказался в числе 2 процентов «несчастливчиков». 30 августа 2015 года он скончался, но в феврале, буквально через несколько дней после диагноза, ставшего приговором, написал в своей колонке The New York Times эссе «Моя жизнь», которое заканчивается словами:

«Я не хочу притворяться, что мне не страшно. Но благодарности во мне все-таки больше, чем страха. Я любил и был любимым. Мне многое было дано, и я постарался быть щедрым в ответ. Я читал книги и путешествовал, размышлял и делился своими мыслями на бумаге. У меня была физическая связь с миром, совершенно особенные отношения, которые возникают между писателем и его читателем. Главное – мне довелось родиться существом, наделённым сознанием, думающим животным на нашей прекрасной планете, и это само по себе большая честь и невероятное приключение».

Текст: Анна Хоружая